(1863 — 1937), схимонах, преподобноисповедник
Память 28 мая (10 июня), в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской и новомучеников и исповедников Казахстанских и Алма-Атинских
В миру Мотях Сергей, родился в 1863 году в Черниговской губернии в семье казака.
Как сам старец впоследствии рассказывал, в монастырь его отдали еще совсем ребенком, и родителей своих он не помнил. Когда пришло время, послушник принял иноческий постриг с именем Иосиф.
Поступил в Свято-Троицкую обитель на северном берегу озера Иссык-Куль.
25 марта 1905 года был пострижен в мантию с именем Ириней.
Исполнял послушание звонаря и помощника эконома и вместе со своими духовными наставниками и братьями подвизался в добродетелях воздержания и послушания, в труде и молитве.
В 1914 году вышел из монастыря и некоторое время нёс послушание в Верном (ныне Алма-Ата, Казахстан) на архиерейской даче, после чего вернулся в монастырь.
Во время киргизского восстания в 1916 году участники бунта напали на Иссык-Кульский Троицкий монастырь. Часть братии, заранее уплыли на лодках на близлежащий остров, некоторые же, включая Иринея, остались в обители. 11 августа бунтовщики ограбили монастырь и зверски убили всех насельников, каких нашли. В живых остался лишь Ириней, благодаря тому что спрятался под тёсом колокольни. Спустя некоторое время принял великую схиму с именем Ираклий. Впоследствии всю свою жизнь он горячо молился за своих собратьев-мучеников, и каялся в том, что не пошёл с ними на эту Голгофу.
После разгрома Иссык-Кульской обители оказался в Аксайском ущелье в скиту в урочище Кызыл-Жар, неподалеку от Верного. Там, вместе со своими сподвижниками иеромонахами Серафимом, Феогностом, Пахомием и Анатолием нёс он свой молитвенный труд. В одной из келий совершали подвижники Божественные службы. По воспоминаниям их духовных чад, старавшихся при каждой возможности приходить в скит, службы эти были необыкновенные: пели сами монахи, и пение это оставляло в душах молящихся с ними благоговейный трепет и радость, как будто стояли они не на земле, а на небе.
В начале августа 1921 года все пятеро насельников Аксайского скита пошли в город в Никольский храм на праздник великомученика Пантелеимона Целителя. После праздника Ираклий и Пахомий остались, а трое вернулись в горный скит, где ночью отцы Серафим и Феогност были убиты, а Антатолию удалось бежать. После этого события оставшиеся в живых три подвижника уже не вернулись в горы.
Схимонах Ираклий перебрался в станицу Талгар, где стал жить в семье церковного старосты И. Д. Дмитриева. В доме жить отказался, построив себе келию в саду. Очень любил детей Дмитриева. Бывало, играл с ними, забавлялся, а потом закрывал лицо руками, говоря: «Прости, Господи!» — и смеялся. К нему иногда приходили верненские монахини Евфалия, Дорофея, Магдалина и инокини Александра, Феодора, Мариамна, Татьяна. Любили все вместе сидеть вечерами в саду под яблонями и петь псалмы и духовные канты.
Часто надолго уходил в горы молиться. Около 1928 года ушёл на побережье Иссык-Куля, построив там в горах келию, в которой прожил некоторое время в полном уединении. Семью же Дмитриевых почти сразу после ухода преподобного арестовали и отправили в ссылку на Аральское море.
В начале зимы 1928 года житель села Сазоновка (ныне Ананьево) Мирон Николаевич Дубинин ехал в горах верхом на лошади. Услышав стон, он поехал на звуки и обнаружил келию, а в ней старца Ираклия в обветшавшей разорванной монашеской одежде. Стонал старец оттого, что у него сильно болела рука. Мирон, видя его в таком бедственном положении, с трудом уговорил поехать в село. Собрал Мирон в узелок все вещи и книги преподобного, посадил старца на лошадь и привез домой. За ночь жена Мирона сшила Ираклию новую одежду из холста, а наутро его отвезли к фельдшеру, который обработал рану. После выздоровления преподобный сказал, что жить в доме у них он не может. Тогда Мирон помог старцу устроить келию в саду, в сарае, служившем кухней.
Живя у Дубининых, продолжил свои аскетические подвиги. Ежедневно читал полунощницу, утреню, часы, обедницу, вечерню и повечерие. Спал мало и урывками, в постель не ложился, но почти всё время проводил в молитве стоя. Изнемогая, сидя на лавке, засыпал ненадолго, и затем снова вставал на молитву.
Молва о том, что в Сазоновке живёт старец-схимник, быстро разнеслась по округе. К старцу стали приходить люди, просить совета и молитв. Всё, что приносили ему, он отдавал супруге Мирона. Из келии выходил редко. Ходил в местный храм и в храм соседнего села Семёновки. Противостоял обновленчеству.
В 1929 году в Сазоновке началась кампания по раскулачиванию и большевики стали доискиваться о том, кто такой старец Ираклий. Мирон Дубинин вначале назвал его своим дядей. Когда власти выяснили, что это не так, Мирон Николаевич проводил старца к своему двоюродному брату Андрею Дубинину, а сам вскоре был арестован и посажен в тюрьму, откуда уже не вернулся.
У Андрея Дубинина за домом стояла деревянная избушка, где и поселился старец. С утра до вечера чета Дубининых работала в поле, а их девять детей оставались на попечении старца. Он их кормил, когда проголодаются, и снова принимался за молитву. Вскоре на Дубининых стали давить, чтобы они вступили в колхоз, а старца забрала к себе семья Бочарниковых. Андрея Дубинина вскоре посадили на 10 лет.
Бочарниковы жили очень бедно, в ветхой однокомнатной избе с печью, на которой они и спали. Сергий Феодотович Бочарников хотел построить для старца Ираклия келию, но он не дал на то согласия, а поселился в бывшем у них закроме, сколоченном из досок, в котором одна доска отодвигалась и служила дверью. Вместо кровати ему служил длинный стол, вместо постели — две дерюжки, свитые из конопли — на одной спал, другой укрывался. Печку преподобный тоже не разрешил поставить. Зимой, когда жена Сергия в избе печь топила, она собирала в ведро горячие угли и относила старцу. Это было все его отопление. Только в последние годы в его келии поставили чугунную печь. Иногда он нарушал свое уединение и общался с Бочарниковыми, но только исключительно на духовные темы.
Люди продолжали ехать к нему из всех поселков, и Бочарниковы всех привечали. Вскоре волна раскулачивания коснулась и этой бедной семьи — за то, что они тоже не пожелали вступать в колхоз. Главу семейства связали, увели, но к вечеру отпустили. Из дома же забрали все, что можно было унести, оставив лишь голые доски.
Когда преподобный увидел, что Бочарниковым и спать не на чем, он принес из келии своей две дерюжки, укрыл детей и сказал: «Ну вот, ребятушки, ложитесь, спите, а мы посидим. А завтра — что Бог пошлёт, помогут люди». И до утра он просидел с ними, укрепляя их молитвами и рассказами из житий святых, об их терпении, незлобии и кротости. И правда, наутро пришли родственники Бочарниковых и другие односельчане и принесли им всего понемногу.
Всю жизнь старец был крайне прост и доступен, так что при всем благоговении к нему, люди не могли в полноте ощутить его величия. По своему смирению преподобный почти ничего о себе не рассказывал.
Старцу Ираклию Господом было открыто, что он умрет на Вознесение Господне. И к этому сроку он просил сшить ему схимническое облачение, сам расшил его крестами, и объяснил, как его хоронить. В июне 1937 года тяжело заболел. Незадолго до Вознесения в саду Бочарниковых зацвели яблони. К вечеру, накануне праздника, преподобный вышел из келии и сказал детям: «Ну, ребятушки, пойдемте, погуляем». Когда дети играли в саду, старец прилег под яблоней и сам так и не смог встать. Его принесли домой, и Сергий Феодотович ни на минуту не отлучался от него, сидел у одра его до самой кончины. До последней минуты старец был в сознании, в момент смерти окликнул Сергия Феодотовича, сложил руки крестообразно на груди, сделал последний вздох и закрыл глаза. Случилось это в день Вознесения Господня 10 июня 1937 года.
Мощи и почитание
На похороны старца съехались все знавшие его жители окрестных сел. И хотя время было страшное, люди шли и пели погребальное Трисвятое, пока несли гроб с мощами преподобного на местное кладбище. Священников не было, и некому было совершить чин отпевания. Сергий Бочарников, который сподобился увидеть кончину праведника, впоследствии был похоронен с ним в одной могиле.
После блаженной кончины старца, как и при жизни, к нему во все годы стекалось множество народа. Люди, молившиеся у его могилы, получали просимое даже, казалось бы, в самых безвыходных жизненных ситуациях. В течении нескольких десятилетий после кончины повествования о преподобном Ираклии не были записаны, но передавались знавшими его людьми из уст в уста, из поколение в поколение. Память о схимонахе Ираклии, архимандрите Геннадии и иерее Исаии как о «трёх столпах Православия» жила в Иссык-Кульской области. В 1975 году обнаружилось, что гроб старца был совершенно неистлевший, как новый.
11 августа 1993 года схимонах Ираклий был прославлен в лике местночтимых святых Алма-Атинской епархии, а в августе 2000 года Юбилейный Освященный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви внёс его имя в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
13 сентября 2004 года мощи преподобного Ираклия были обретены на православном кладбище села Ананьева. При обретении мощей преподобного Ираклия был найден деревянный крест размером 30х16 см и хорошо сохранившиеся остатки черной ткани с изображением схимнического креста. На следующий день святые мощи перенесли в Бишкекский Воскресенский кафедральный собор. Поначалу святыню положили в алтарной части и выносили для всеобщего поклонения в храм два раза в год: 10 июня (в день преставления преподобного) и 13 сентября (в день обретения мощей). 27-28 октября 2008 года мощи были изнесены из алтаря и положены для постоянного пребывания в специально устроенную для этой цели раку с сенью, расположенную в южной части храма.
Всё это время могила святого на православном калдбище Ананьева оставалась местом паломничества верующих. 5 сентября 2015 года, по почину директора частной строительной компании Игоря Радченко, на могиле преподобного был установлен памятник преподобному, созданный скульптором Эркином Молдобековым.
https://drevo-info.ru/articles/13673010.html
(98)